Историческое развитие заочного производства в гражданском процессуальном праве России

прекратить злоупотребления ответчика, скрывающегося от истца и принудить его явиться в суд».
Таким образом, главной целью введения института заочного решения явилось устранение причин, которые служили затягиванию процесса.
Возможность вынесения заочного решения должна была служить предупреждением ответчику, безнаказанно уклонявшемуся от явки в суд и рассмотрения дела.
В основу заочного производства законодателем была положена презумпция о неявке ответчика в суд вследствие неполучения им судебной повестки, т.е. по Уставу неявка ответчика не была основанием обвинения его в неподчинении судебной власти и, как будет рассмотрено далее, не влекла за собой автоматического проигрыша дела. Однако и В. Л. Исаченко, и К. Н. Анненков считали, что вряд ли можно признать правильным вынесение заочного решения только на указанном выше основании. Анализ законодательства «приводит к заключению, что в основу института заочного решения было положено предположение о том, что у ответчика нет возможности явиться в суд к назначенному сроку...». Критически относился к основанию заочного производства, закрепленного законодателем, и А. К. Рихтер.
Отвергал мнение составителей Уставов и А. М. Румянцев, указывавший на то, что согласно закону заочное решение может быть вынесено даже в том случае, если ответчик прислал письменный ответ на предъявленное исковое требование, но явиться в суд по каким-либо причинам не смог. Он отмечал, что в случае, когда суд имеет достаточные доказательства того, что повестка была получена ответчиком, когда, следовательно, презумпции, служащей основанием для вынесения заочного решения, нет, заочное производство представляется недопустимым, несообразным с самим положением вещей. Кроме того, он считал, что принятие вообще каких-либо презумпций за основание возможности заочного производства, как, например, отказ истца от иска вследствие его неявки в суд или признание им возражений ответчика, либо, наоборот, - признание ответчиком требований истца, и, наконец, предположение о том, что ответчик не получил извещения о вызове, является во всех случаях несправедливым вследствие того, что «неявка одной из сторон есть такой факт, в котором следует видеть, главным образом, нежелание неявившейся стороны осуществлять свое право на судебную защиту. Заочное производство не должно быть направлено ни в пользу, ни во вред неявившейся стороне, а заочное решение должно быть точно таким же, как при производстве состязательном, не наказанием неявившейся стороне, но результатом полного и, насколько возможно, всестороннего исследования дела судом, как и в процессе состязательном». В связи с этим, он предлагал принять за основание организации заочного производства лишь сам факт неявки сторон в судебное заседание.
Введением института заочного решения в отношении ответчика законодатель хотел также предупредить возможные злоупотребления со стороны истцов, умышленно скрывающих от суда действительное место жительства ответчика с тем, чтобы добиться вынесения решения без заслушивания на суде его объяснений. Однако на практике он не достиг тех целей, для которых был введен.
Прежде всего, недостигнутой оказалась цель защиты интересов истца путем преграждения ответчику возможности замедлять движение дела. Практика свидетельствовала о многочисленных случаях, когда ответчики не только знали о времени и месте рассмотрения дела, но и присутствовали в зале заседания, однако, не принимали участия в состязании.
Практически невыполнимой оказалось достижение и другой цели - защиты интересов ответчиков против недобросовестных истцов, скрывающих действительное место жительства ответчиков и злоупотребляющих правом вызова посредством публикации.
Первым условием вынесения заочного решения по российскому Уставу