Наиболее правильным представляется вывод о том, что происходящие изменения процессуального законодательства заключаются не в отказе от установления истины по делам, а в изменении методов и способов ее достижения, а также правовых последствий. Причем внедрение состязательности в процесс сбора, исследования и оценки доказательств не может расцениваться как препятствие к установлению фактических обстоятельств дела в суде, а наоборот, должно способствовать обеспечению "объективности" познающего субъекта, решающего дело по существу, т.е. суда. Открываются широкие возможности в использовании субъектами доказывания знаний сведущих лиц (экспертов, специалистов).
Суду для нахождения истины по делу требуется получение как знания о явлении (общая предпосылка для последующего продуктивного мышления), так и итогового знания о конкретном явлении, применительно к вполне определенным обстоятельствам. Таким образом, появляется субъект, выстраивающий связи между известным (знание в статике) и полученным им знанием на основе известного применительно к конкретной задаче. Более того, перед исследователем может появиться вопрос, ответа на который с учетом уровня накопленного человечеством знания не существует. Тогда знание, полученное в итоге судом, не только субъективно, но и уникально по своей природе - своего рода прецедент, который может определить направление развития судебной практики и отраслевых научных исследований.
Отсюда следуют два важных вывода. Во-первых, знание о чем-либо не является раз и навсегда заданным, оно не объективно, а субъективно; во-вторых, способ получения знания судом (посредством привлечения в процесс сведущих лиц) также свидетельствует о субъективном знании. Поэтому словосочетание "объективная истина" порочно и ненаучно: истина относительна, субъективна и конкретна.
Теперь необходимо определиться с тем, что же вкладывается в понятие состязательности процесса, получившее прямое закрепление в процессуальных кодексах. Состязательный процесс (состязательная процессуальная форма) представляет собой такое построение процесса, в котором заинтересованные лица активны в защите своих прав и интересов с начала и до конца судебной деятельности; такой порядок отправления правосудия, при котором весь материал, нужный для справедливого разрешения дела, формируется сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суду же в этих условиях отведена весьма скромная роль: исследование, оценка доказательств с последующим применением правовых норм.
Суд должен исследовать весь фактический материал, а не только сведения одной стороны, подготовившейся к процессу. Ведь нередко именно сторона, злоупотребляющая правом, заранее создает помехи другой стороне. Правильное понимание государства и судебной власти предполагает не отрицание присущих им функций подавления и принуждения, а видение их второстепенного характера, выдвижение на первый план задач достижения общественного согласия. Без обязательности право утрачивает свою индивидуальную определенность. В условиях ослабления директивной роли государства в лице его исполнительных органов "освобождающееся" пространство должен занять суд, способный эффективно реализовать демократичные процедуры, предусмотренные законом, с целью поиска истины по делу, правильной социально-правовой оценки обстоятельств и вынесения законного и обоснованного решения. Если же разумных пределов плюрализма и децентрализации с учетом специфики психологии населения России найдено не будет, то общество может быть дезорганизовано.
Как видно из приведенных положений они содержат "скрытую" инициативу суда в оказании содействия по собиранию и истребованию доказательств. От лица, участвующего в деле, требуется лишь запрограммированное ходатайство для составления судом соответствующего процессуального документа об истребовании доказательств. Нельзя также не учитывать и то обстоятельство, что не все стороны обладают достаточной юридической грамотностью и возможностью воспользоваться платными услугами высококвалифицированного юриста, что диктует необходимость разъяснения судом содержания заявленного ходатайства.