Состояние и перспективы развития законодательства об исполнительном производстве и судебных приставов

Большая ответственная работа легла на Министерство юстиции с момента создания службы судебных приставов. Исполнение судебных решений всегда было у нас слабым местом. Федеральные законы «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» позволили изменить сложившуюся, можно сказать, критическую ситуацию, при которой реально исполнялось не более 30% судебных решений, а большинство либо не исполнялись вовсе, либо затягивались на неопределенный срок. Кроме того, нельзя забывать и о финансовой стороне дела, когда до 1998 г. бюджетная система теряла огромные суммы от недополученного исполнительского сбора.
Появление вышеуказанных законов и новой структуры исполнительной власти в лице службы судебных приставов обусловило появление новой отрасли права и связанных с ней правоотношений.
Однако не все так гладко, как кажется на первый взгляд. Федеральные законы «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве» уже не соответствуют в полной мере существующим в государстве гражданско-правовым отношениям, поскольку либо не учитывают иное законодательство, либо отдельные нормы законов носят отсылочный характер.
На результатах нашей работы негативно сказывается несовершенство законодательной базы исполнительного производства. Практика выявила серьезные недостатки двух вышеназванных федеральных законов, препятствующие развитию службы и исполнению решений судов, способствующие волоките, созданию множества лазеек для должников, против которых оказываются бессильны как приставы, так и судьи, вынужденные удовлетворять жалобы должников на их действия. Содержание некоторых правовых норм противоречиво и неконкретно, что обусловлено подготовкой правовой базы исполнительного производства на основе сложившейся в то время практики исполнения судебных решений, когда невозможно было предусмотреть стремительного развала экономики государства, масштабов незаконной приватизации и откровенного воровства.
В соответствии с концепцией Закона «О судебных приставах» служба судебных приставов к моменту завершения ее формирования должна стать относительно автономным в рамках Минюста России правоохранительным органом. Однако в ряде норм этого Закона данная концепция существенно «смазана». В результате организационное устройство и объем полномочий службы по ряду позиций сегодня существенно отстают от требований времени и не отвечают потребностям практики.
Например, ни одно из структурных подразделений службы не обладает статусом юридического лица. Между тем уже сам факт выделения судебных приставов из структуры судебных учреждений, преобразование их в организационно оформленный институт исполнительной власти и обусловленная этим обстоятельством необходимость решения всех касающихся любой подобной организации задач (кадровых, материально-технических и др.) объективно требуют наличия статуса юридического лица. Подобным статусом следовало бы наделить службу судебных приставов Минюста России и службы судебных приставов субъектов Российской Федерации. В ст. 5 Закона фактически остался открытым вопрос об аппарате управления службы в субъектах Федерации, что затрудняет создание в их структуре подразделений, организующих методическое и правовое обеспечение их деятельности, и т.п.
Предстоит внести необходимые изменения и дополнения в законы относительно организационно-штатной структуры службы, предусмотреть должности заместителей главного судебного пристава и старшего судебного пристава, что будет соответствовать элементарным нормам науки управления, а также повышению эффективности деятельности службы в целом.
Закрепленный в Законе объем полномочий службы судебных приставов также нельзя признать оптимальным. К примеру, среди непосредственных обязанностей судебных приставов — обеспечение порядка в помещениях судов, безопасности участников судебного процесса, предупреждение и пресечение правонарушений, розыск должников и их имущества и т.д. Однако права, данные судебным приставам для выполнения возложенных на них обязанностей, по своим «разрешительным способностям» явно не соответствуют характеру и сложности поставленных перед ними задач, поскольку законодатель не наделяет их необходимыми в процессе выполнения ими служебных обязанностей полномочиями.
Сегодня можно признать, что служба судебных приставов не готова к столь мощному противодействию со стороны злостных неисполнителей решений судебных органов. Не помогают здесь и такие внешние атрибуты, как наличие формы, оружия у судебных приставов, техники и др. В УК РФ имеются три состава преступления, призванные обеспечивать уголовно-правовую охрану интересов истцов по гражданским делам: ст. 177 (злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности; 312 (незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации); 315 (неисполнение приговора решения суда или иного судебного акта).
Очевиден вывод: во всех нормативных актах должен быть установлен единообразный порядок предоставления судебным приставам-исполнителям необходимых сведений. Не менее важен и вопрос о выносимых им в ходе исполнительного производства процессуальных документах, большинство из которых можно обжаловать. А их насчитывается несколько десятков. В результате должники получают ряд юридически закрепленных возможностей для затягивания исполнительного производства, уклонения от исполнения судебного акта (акта иною уполномоченного органа). Таким образом, настоятельная потребность в уменьшении количества указанных процессуальных документов очевидна.
Законом «Об исполнительном производстве» жестко ограничены сроки совершения исполнительных действий, тогда как задача судебного пристава-исполнителя состоит не в проведении всех предусмотренных законодательством мер принудительного исполнения в определенные жестко оговоренные сроки, а в полном исполнении судебных решений и актов юрисдикционных органов.
Как показала практика, сроки, предусмотренные Законом, нереальны. Так, судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок должны быть совершены исполнительные действия и требования, содержащиеся в исполнительном документе. При этом п. 3 ст. 9 Закона обязывает судебного пристава установить срок для добровольного исполнения, не превышающий пяти дней.
Налоговые органы согласно п. 3 ст. 46 Закона представляют судебному приставу в трехдневный срок информацию о наличии у должника-организации счетов и вкладов в банках. Арест на имущество должника налагается не позднее одного месяца со дня вручения ему постановления о возбуждении исполнительного производства (ст. 51 Закона), а реализация арестованного имущества осуществляется путем его продажи в двухмесячный срок со дня наложения ареста (ст. 54 Закона).
Простое арифметическое сложение всех предусмотренных Законом сроков свидетельствует о невозможности соблюдения п. 1 ст. 13 Закона относительно завершения всего исполнительного производства в двухмесячный срок. Остается только гадать, как судебный пристав-исполнитель сможет выполнить это требование, если денежных средств после реализации арестованного имущества первой очереди не хватит для полного погашения требований взыскателя и потому придется поэтапно налагать арест на имущество второй и третьей очереди и принимать меры к его реализации в соответствии с п. 1 ст. 54 опять же в двухмесячный срок.
Если учесть, что основная масса рассматриваемых судами жалоб на действия судебного пристава-исполнителя касается нарушений сроков проведения исполнительных действий, то можно говорить о настоятельной необходимости их пересмотра и внесения соответствующих изменений в Закон. Думается, сроки исполнительного производства целесообразно исчислять не со дня поступления исполнительного листа, а со дня вынесения постановления о возбуждении исполнительного производства.
Сегодня и процедура исполнительного производства, и статус судебных приставов нуждаются в дополнении и изменении. Если будут, наконец, приняты предлагаемые изменения и дополнения в Федеральный закон «Об исполнительном производстве», он превратится по существу в кодекс исполнительного производства.
В настоящее время не предусмотрен внесудебный порядок (механизм) отмены постановлений судебного пристава-исполнителя. Их можно обжаловать только в суд. Это обстоятельство не только увеличивает продолжительность реального исполнения, но и нагрузку на суды, что, в конечном счете, влечет за собой поступление большого количества жалоб от граждан и организаций как на действия судей, так и судебных приставов-исполнителей.
Теперь о проблемах, возникающих у судебных приставов при исполнении решений судов. К сожалению, достаточно часто на исполнение поступают документы, содержащие противоречащие друг другу судебные решения по спору между теми же сторонами об одном и том же предмете.
В последнее время судьи, руководствуясь Конституцией РФ, стали выносить решения о предоставлении гражданину альтернативной гражданской службы. Как можно исполнить такое решение суда, если федерального закона об альтернативной гражданской службе, предусматривающего механизм его реализации, еще не принято? На какой срок ее предоставлять? Суды же, ссылаясь на Конституцию страны, отказываются отвечать на подобные вопросы, "выходящие за рамки их полномочий".
Нередко исполнение решений судов вызывает затруднения в силу нечеткости их формулировок. Обращение же к судьям, вынесшим решения, результатов не дают — они, как правило, отвечают, «что оснований для разъяснений не имеется». Все это требует внесения изменений в гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство в целях устранения подобных ситуаций.
Исходя из вышеизложенного, возможен вывод о том, что действующее законодательство об исполнительном производстве не соответствует всем существующим в нашем государстве гражданско-правовым и социально-экономическим отношениям и уже сейчас нуждается в реформировании не только применительно к тем или иным нормам законов, но и системе исполнительного производства