Эволюция участия адвоката в гражданском процессе
занятию представительством. Таким образом, до принятия Устава гражданского судопроизводства судебное представительство, соединенное с адвокатурой, продолжало оставаться абсолютно свободной профессией.
Отсутствие в законе требований умственного и нравственного ценза, предъявляемых к представителям, отсутствие всякой организации привело к тому, что до судебной реформы представительством в большинстве случаев занимались уволенные со службы чиновники и лица сомнительной нравственности, которые были хоть немного знакомы с законами. Участие подобных лиц приводило к значительному затягиванию и запутыванию судебных процессов. В такой обстановке создание официальной, правильно организованной адвокатуры было крайне необходимо. Это и было сделано Уставом гражданского судопроизводства, возродившим к жизни сословие присяжных поверенных.
Авторы Устава хорошо понимали, что в интересах правильного отправления правосудия занятие адвокатурой не может быть предоставлено всем и каждому, а должно быть сосредоточено, по примеру западноевропейских государств, в руках отдельного класса лиц, обладающих таким же умственным и нравственным цензом, как судьи и прокуроры. С этой целью и было решено создать сословие присяжных поверенных. Однако, предвидя, что на первых порах будет ощущаться нехватка лиц, отвечающих требованиям, предъявляемым к присяжным поверенным, законодатели ввели в Устав норму, позволяющую заниматься представительством в суде всем правоспособным гражданам за некоторым исключением. Таким образом, с введением института присяжных поверенных "неофициальная адвокатура" не прекратила своего существования.
Только в 1874 г. был создан институт частных поверенных, и право заниматься профессиональным ведением гражданских дел было предоставлено лишь присяжным и частным поверенным. В отличие от присяжных, для зачисления в которые необходимо было иметь высшее юридическое образование, частными поверенными могли быть, за небольшим исключением, все лица, имеющие право представлять в суде чужие интересы. Для этого им нужно было лишь получить разрешение судебного органа, при котором они осуществляли свою деятельность. Суд имел право удостовериться в знаниях кандидата в поверенные, подвергнув его экзамену.
Таким образом, в российском гражданском процессуальном законодательстве XIX в. явно просматривалось тяготение к римским положениям, которые получили в России силу не путем непосредственного усвоения римских традиций, а благодаря теоретическому знакомству с гражданскими кодексами западных государств, проверивших римские положения путем продолжительного опыта.
Усвоение римских норм происходило и происходит не потому, что эти нормы римские, а вследствие того, что они являются результатом многовекового опыта поколений. Поэтому и российское законодательство вынуждено было обратиться к тому источнику юридических норм, из которого развились европейские кодификации.
Российское гражданское процессуальное право в своем историческом развитии заимствовало некоторые положения из римского права, что явилось для российских правоведов юридической школой. Как писал A. M. Гуляев: "Система права, выработанная на почве римских источников, — есть единственная научная система гражданского права; эта система должна послужить и для нас образцом при изучении нашего гражданского права, — но только образцом". По его мнению, лозунгом при изучении российского гражданского права должна быть полная самостоятельность, с усвоением только тех методов, завещанных римским правом, которые не составляют индивидуального достояния какого-либо одного народа, а являются общим достоянием всех цивилизованных народов. Все сказанное в полной мере относится и к римскому гражданскому процессуальному праву.
